Баварская Роза и неврология
Позапрошлый век недаром считают «золотым» – таким количеством прекрасных женщин, роскошных вещей и революционных изобретений вряд ли может похвастаться любой другой период истории. Однако, вместе с богатством, роскошью и благами науки, 19-й век ознаменовался и колоссальным ростом психоневрологической патологии. Одним из таких примеров может служить история болезни Елизаветы Амалии Евгении, герцогини Баварской, императрицы Австро-Венгрии.
Как ее только ни называли – императрица Сиси, Баварская Роза! Сколько портретов ни написали, сколько фильмов и сериалов ни сняли! Сколько мужчин ни мечтало о ее сияющей красоте... Однако за этим прекрасным фасадом вечной молодости, изящества, роскоши и культа тела стоят депрессия, расстройства пищевого поведения и боязнь старения.
Одна из фрейлин монархини как-то написала, что душа ее повелительницы «окутана тенью». Об этой тени мы и поговорим сегодня научным языком.
Детство Розы
Елизавета Баварская родилась под Рождество 1837 года – говорят, уже с одним зубом во рту, что считалось знаком будущей удачи. Ее родители, представители старинного баварского рода, приходились друг другу двоюродными тетей и племянником, отличались по характеру, как ночь и день, и поженились исключительно из династических соображений. Биограф императрицы Сиси, Эгон Корти, считает, что психическая неуравновешенность всех четырех детей Виттельсбахов (а таково было родовое имя Елизаветы) была прямым следствием кровосмесительных браков клана.
Детство будущей монархини Австро-Венгрии было безоблачным – она росла в богатстве и роскоши, была всеобщей любимицей. Подвижная и харизматичная, в 15 лет она впервые влюбилась, но предмет ее воздыханий погиб, и девочка сделалась несколько замкнутой. В этот момент император Австрии, 23-летний Франц Иосиф, помолвленный со старшей сестрой Елизаветы, Нене, внезапно изменил свое мнение и начал флиртовать с Сиси. Матери Елизаветы и Иосифа быстро сделали из этого правильные выводы, помолвка была перезаключена – и вот в 16 лет Сиси отправилась в Вену как будущая императрица. Именно тогда, в одном из стихотворений, она и назвала себя Баварской розой – именем, которое станет нарицательным.
Однако блистательная Вена встретила девушку неласково. Елизавета была поражена строгостью церемониала и множеством условностей, которые налагал на нее статус монархини. Печаль от утраты первой любви сменилась тоской по близким и родине.
Способствовало этому и отношение со стороны венценосного мужа – Франц Иосиф целыми днями занимался государственными делами, передав жену на попечение свекрови, ее тетки, которая вознамерилась сделать из девушки идеальную императрицу. Этот патронаж стал еще более выраженным, когда Сиси забеременела: свекровь запретила невестке играть с животными, которых та привезла с собой и в которых находила единственное утешение, постоянно без разрешения входила к ней в комнаты и заставляла Елизавету гулять, чтобы как можно больше людей видело признаки беременности. Сиси писала об этом периоде так: «Мне казалось благословением остаться в одиночестве и иметь возможность поплакать»1.
За первые 4 года брака Елизавета родила 3 детей, и всех их воспитывала бабушка, не давая матери даже видеться с ними без разрешения. Такие условия наконец встали молодой баварке поперек горла, и в 1857 она решилась на бунт – отправляясь вместе с мужем с рабочим визитом в Венгрию, Сиси настояла на том, чтобы взять дочерей с собой. Но решение оказалось злосчастным: за границей дети заболели тифом, и старшая дочь умерла. Елизавета замкнулась в себе, стала часами гулять в одиночестве, закрываться в комнате и отказываться от еды.
Первые симптомы
После рождения в следующем, 1858, году наследника, по традиции отобранного у матери, конфликт императрицы со свекровью усилился. Современные исследователи связывают первые признаки будущей анорексии именно с этим периодом жизни Елизаветы: она целыми днями скакала на лошади, была раздражена, подавлена и истощена, жаловалась на бессонницу и питалась крайне нерегулярно. По словам Корти, ей было все сложнее держать себя в руках, а нервные срывы происходили все чаще.
Через два года императрица впервые пожаловалась на периодическую боль в шее и кашель. Лучшие венские врачи собрались на консилиум – но так и не смогли поставить диагноз. Результатом стала лишь рекомендация поменять климат (подозревали туберкулез). Елизавета уехала в Португалию, где, вдалеке от дворцовых интриг и прессинга свекрови, у нее исчез кашель и заметно улучшилось настроение, хотя она там просто гуляла, каталась на паруснике и загорала.
Сейчас это кажется неудивительным, но врачи того времени снова не распознали монарших симптомов и решили, что Роза увянет в течение полугода: по возвращении в Австрию кашель и боль в шее возобновились. К ним добавлялись слабость, повышенная температура и отек лица. В последней надежде Елизавету вновь отправили в теплые края – и вновь вся симптоматика исчезла, как и не бывало. Из полуторалетнего путешествия по Греции, Италии и минеральным источникам Германии императрица вернулась с прекрасным цветом лица, здоровым аппетитом и полноценным сном.
Это длительное отсутствие Сиси породило множество слухов о ее болезни. Согласно одной из версий, которую поддерживают и некоторые современные исследователи, причиной таинственного недуга императрицы стало венерическое заболевание, которым, якобы, «одарил» ее Франц Иосиф, известный своей половой невоздержанностью. В пользу этого предположения свидетельствует как то, что после рождения сына императрица 10 лет не могла забеременеть, так и то, что Елизавета серьезно охладела к мужу и избегала его.
Впрочем, «разрыву» с мужем есть и другое объяснение – тяга к путешествиям, которая одолела императрицу после того, как она поняла, что ничего не решает не только как мать, но и как монархиня. Сиси пользовалась любым предлогом: семейные невзгоды и нервные расстройства – она едет лечиться, свадьба или годовщина кого-то из ее родственников – она едет поздравлять. Елизавета фактически составила своеобразный график визитов и лечения, следуя которому, ей удавалось проводить в столице не более месяца-двух в год и практически не возвращаться во дворец.
Наследственная психопатия
Несмотря на длительное отсутствие в Вене и наличие множества поклонников и любимчика-венгра (Дьюла Андраши), которого императрица активно продвигала по карьерной лестнице, личная репутация Сиси осталась чистой. Более того, венценосные супруги ласково переписывались до конца жизни, а официальную фаворитку мужу Елизавета выбрала, что называется, «собственноручно».
Однако «профессиональная» репутация матери страны начала трещать по швам. Ее упрекали в
пренебрежении государственными интересами и собственным народом, что, как объявил когда-то прусский посланник, объяснялось «известной неуравновешенностью, присущей всем принцессам из рода Виттельсбахов».
Пишет об этом и Корти: «В характере и поведении Елизаветы удивительным образом сочетались решительность и сдержанность, жизнерадостность и склонность к меланхолии. Перепады в ее настроениях от глубокой задумчивости к иронии, граничащей с цинизмом, а от нее к настоящему шутовству, совершенно непредсказуемы».
От отца Елизавета унаследовала дромоманию – импульсивное влечение к перемене мест, выражающееся в склонности к побегам из дома, скитанию и перемене мест, что может наблюдаться при различных психических заболеваниях. Как и бывает при классическом течении болезни, со временем в поездках Сиси исчезла любая логика. Едва вернувшись из одного путешествия, она могла легко броситься ехать куда-то еще. «Ее величество никогда не знает, куда мы едем», – жаловалась одна из фрейлин Сиси. При этом, если императрица долго находилась на одном месте, у нее начинались меланхолия и раздражительность, происходили нервные срывы. Елизавета не считалась даже с погодой – бывали случаи, когда она отправлялась в путешествие посреди зимы, в грозу или шторм, приказав привязать себя к мачте (!).
Еще одной особенностью характера монархини была подозрительность, граничащая с патологией. Даже чужой взгляд, брошенный в ее сторону, мог вывести ее из равновесия. «Меня всегда преследовали, оскорбляли и даже обижали, – говорила она фрейлинам. – И тогда я решила, что лучше иметь дело только с теми, кому я могу доверять как самой себе».
Баварская Роза не доверяла никому. Любые комментарии в свою сторону она воспринимала как угрозу. Сиси считала всех вокруг врагами – включая тех, кто приходил восхититься ею, – закрывалась от общения, брала с собой в дорогу только верных фрейлин и поваров, а по приезду тщательно избегала встреч с местной знатью и, тем более, официальных приемов. Даже путешествовала она под псевдонимом.
Сиси осматривала культурные объекты в наименее популярные часы, гуляла рано утром, а для езды верхом выбирала самые безлюдные маршруты – например, каталась по полям местных крестьян. Когда она купалась в море, то от кабинки для раздевания к воде натягивали специальный коридор из парусины. Посещение официальных мероприятий при дворе, согласно воспоминаниям современников, стоило императрице огромных усилий. Со временем она стала выходить на публику только с веером или с зонтиком, которым при необходимости могла закрыть лицо, или же вообще скрывалась под густой вуалью.
Увядание Розы
Попытка скрыть лицо была проявлением еще одной патологии – расстройств пищевого поведения и боязни старости.
Сиси запретила себя фотографировать или рисовать после 35 лет, делая исключения лишь для тех случаев, когда отказаться было невозможно. Большинство ее портретов того периода написано «по памяти», с первых, молодых, работ. Она занималась физкультурой – что совершенно не характерно для женщин того времени, – и была ярой поклонницей всех возможных медицинских и около медицинских способов сохранения здоровья и красоты. Биографы пишут, что Елизавета переживала за каждый волосок, и потому фрейлина, расчесывавшая ее, вынуждена была прятать от своей госпожи выпавшие волосы и показывать ей всякий раз чистый гребень.
Любовь к физическим упражнениям, поначалу казавшаяся естественным желанием держать себя в форме, очень скоро стала приобретать черты патологии: Елизавета каждый день занималась гимнастикой, поднимала гантели, делала подтягивание на перекладине и мах на кольцах, фехтовала, целыми днями скакала на лошади и вольтажировала. Когда же, после сотрясения мозга, полученного при падении с лошади, конный спорт стал для императрицы табу, Сиси начала практиковать ходьбу – как обычно, с излишествами. Она могла шагать, не сбавляя скорости, по пять часов подряд, преодолевая дороги между городами, леса и даже горы. Когда количество часов «прогулок» монархини перевалило за 8, фрейлины стали увольняться. Елизавете на тот момент было 50...
Длительную ходьбу Сиси совмещала с голоданием. «Если я чувствую себя нехорошо, значит у меня избыточный вес, и от этого все болезни, которые меня мучают», – писала она. После 40 лет воздержание в еде приобрело черты классической анорексии. Каждый съеденный кусочек вызвал у Елизаветы панику. При росте в 172 см ее вес колебался в пределах 46–50 кг. Трижды в день императрица взвешивалась и записывала результаты измерения в специальную тетрадь, в соответствии с которой планировала дальнейший рацион. Если вес казался ей избыточным, она начинала следовать какой-то из выдуманных ею диет: пила одно молоко или употребляла только апельсины. При этом совершенно нормальным для Сиси было чередование этих диет с непомерным поглощением мороженого, шоколада или пива.
Медики, лечившие ее, не могли не заметить истощение монархини и пытались советовать ей перейти на сбалансированное питание. Но Елизавета не слушала их. В 1897 году врач Айзенменгер диагностировал у нее голодный отек. Кроме того, непомерные ограничения себя в еде и странный выбор продуктов привели к тому, что к пятидесяти годам у Сиси развились нарушения пищеварения и боли в желудке.
Эта ситуация ухудшалась и ухудшалась. Если фрейлины уговаривали ее что-нибудь съесть, у императрицы случался нервный срыв. Она была постоянно раздражена и не хотела никого видеть.
Кровавая развязка
Неизвестно, к чему бы привело бы такое бесконтрольное питание в конце концов – история Елизаветы не дает возможность исследовать ее нарушения. Опасаясь за свое психическое здоровье (ее родственник король Людвиг II Баварский болел шизофренией, и Сиси с беспокойством следила, как нарастает симптоматика друга ее детства), будучи угнетена трагической кончиной своего сына и гонима общественным мнением (газеты раздували слухи о ее безумии), императрица стала путешествовать еще чаще и импульсивнее. «Я не боюсь смерти. Я готова умереть и желаю только одного: недолго мучиться перед смертью», – писала она, когда ее поезд сошел с рельс и она чудом осталась жива.
Судьба, видимо, услышала ее желания: во время отдыха в Швейцарии к монархине на улице подошел молодой итальянский анархист Луиджи Лукени и ударил ее в грудь самостоятельно заточенным напильником. Елизавета даже не поняла, что случилось. Она поднялась на борт парохода – и упала замертво.
Личная история императрицы Австро-Венгрии на этом заканчивается. Медицинская – нет.
В 1998 году именем Сиси решили назвать одну из форм депрессии, сочетающую беспокойство, физическую гиперактивность, чрезмерный культ тела, расстройства пищевого поведения, быстрые изменения настроения, проблемы с самооценкой и попытки самолечения. Увы, неудача настигла императрицу и здесь – уже через несколько лет медицинское общество признало, что ошиблось, самостоятельного значения синдром не имеет. Современная психиатрия рассматривает такое поведение как часть аффективных расстройств, при этом «маниакальные» эпизоды представляют собой дискретные периоды легкой мании, возникающие при так называемом биполярном расстройстве типа II2.
